Неточные совпадения
И когда турки, обрадовавшись, что достали себе такого слугу, стали пировать и, позабыв закон свой, все перепились, он принес все шестьдесят четыре ключа и роздал невольникам, чтобы отмыкали себя,
бросали бы цепи и кандалы
в море, а брали бы наместо того сабли да рубили турков.
Нервы поют ему какие-то гимны,
в нем плещется жизнь, как
море, и мысли, чувства, как волны, переливаются, сталкиваются и несутся куда-то,
бросают кругом брызги, пену.
От тяжести акулы и от усилий ее освободиться железный крюк начал понемногу разгибаться, веревка затрещала. Еще одно усилие со стороны акулы — веревка не выдержала бы, и акула унесла бы
в море крюк, часть веревки и растерзанную челюсть. «Держи! держи! ташши скорее!» — раздавалось между тем у нас над головой. «Нет, постой ташшить! — кричали другие, — оборвется; давай конец!» (Конец — веревка, которую
бросают с судна шлюпкам, когда пристают и
в других подобных случаях.)
Но, слава Богу, однако ж, мы выбрались из лимана и, благополучно проскользнув между материком Азии и островом Сахалином, вышли
в Охотское
море и
бросили якорь у песчаной косы, перед маленьким нашим поселением, Петровским зимовьем.
Она осветила кроме
моря еще озеро воды на палубе, толпу народа, тянувшего какую-то снасть, да протянутые леера, чтоб держаться
в качку. Я шагал
в воде через веревки, сквозь толпу; добрался кое-как до дверей своей каюты и там, ухватясь за кнехт, чтоб не
бросило куда-нибудь
в угол, пожалуй на пушку, остановился посмотреть хваленый шторм. Молния как молния, только без грома, или его за ветром не слыхать. Луны не было.
Тут только мы заметили, что к лежбищу ни с какой стороны подойти было нельзя. Справа и слева оно замыкалось выдающимися
в море уступами, а со стороны суши были отвесные обрывы 50 м высотой. К сивучам можно было только подъехать на лодке. Убитого сивуча взять с собой мы не могли; значит, убили бы его зря и
бросили бы на месте.
Мы ему купим остальную часть Капреры, мы ему купим удивительную яхту — он так любит кататься по
морю, — а чтобы он не
бросил на вздор деньги (под вздором разумеется освобождение Италии), мы сделаем майорат, мы предоставим ему пользоваться рентой. [Как будто Гарибальди просил денег для себя. Разумеется, он отказался от приданого английской аристократии, данного на таких нелепых условиях, к крайнему огорчению полицейских журналов, рассчитавших грош
в грош, сколько он увезет на Капреру. (Прим. А. И. Герцена.)]
Когда его, распухшего и как будто с обваренными руками,
бросили с камнем
в море, Черный
в назидание прочим его товарищам проговорил: „У нас по-русски так водится“».
—
Брось, — сказал Ноздрин, — ты забыл, что сам только что чуть не утонул
в море.
С тех пор прошло около двадцати лет.
В продолжение этого времени я вынес много всякого рода жизненных толчков, странствуя по
морю житейскому. Исколесовал от конца
в конец всю Россию, перебывал во всевозможных градах и весях: и соломенных, и голодных, и холодных, но не видал ни Т***, ни родного гнезда. И вот, однако ж, судьба
бросила меня и туда.
Он наконец подплыл к берегу, но прежде чем одеться, схватил на руки Арто и, вернувшись с ним
в море,
бросил его далеко
в воду. Собака тотчас же поплыла назад, выставив наружу только одну морду со всплывшими наверх ушами, громко и обиженно фыркая. Выскочив на сушу, она затряслась всем телом, и тучи брызг полетели на старика и на Сергея.
И раз ему на пути явился ангел во образе черноризца, и пришли они к некоему отшельнику, который приял их и почтил вельми, и когда они пошли от него, ангел взял золотое блюдо и
бросил его
в море.
Какой-нибудь дикарь, бродя по берегам реки или
моря для добывания себе скудной пищи или беспечно отдыхая под тенью крутого берега и растущих на нем деревьев, приметил стаи рыб, плавающих около берегов; видел, как голодные рыбы жадно хватают падающих на поверхность вод разных насекомых и древесные листья, и, может быть, сам
бросал их
в воду, сначала забавляясь только быстрыми движениями рыб.
— Полцарства за стакан чаю! — проговорила она глухим голосом, закрывая рот муфтой, чтобы не простудиться. — Я была на пяти уроках, чтобы их черт взял! Ученики такие тупицы, такие толкачи, я чуть не умерла от злости. И не знаю, когда кончится эта каторга. Замучилась. Как только скоплю триста рублей,
брошу все и поеду
в Крым. Лягу на берегу и буду глотать кислород. Как я люблю
море, ах, как я люблю
море!
Так проводил он праздники, потом это стало звать его и
в будни — ведь когда человека схватит за сердце
море, он сам становится частью его, как сердце — только часть живого человека, и вот,
бросив землю на руки брата, Туба ушел с компанией таких же, как сам он, влюбленных
в простор, — к берегам Сицилии ловить кораллы: трудная, а славная работа, можно утонуть десять раз
в день, но зато — сколько видишь удивительного, когда из синих вод тяжело поднимается сеть — полукруг с железными зубцами на краю, и
в ней — точно мысли
в черепе — движется живое, разнообразных форм и цветов, а среди него — розовые ветви драгоценных кораллов — подарок
моря.
Остров спит — окутан строгой тишиною,
море тоже спит, точно умерло, — кто-то сильною рукой
бросил с неба этот черный, странной формы камень
в грудь
моря и убил
в ней жизнь.
Подняв большой камень, юноша хотел
бросить его
в море, размахнулся и —
бросил назад, через плечо, говоря...
Чайки нагнали пароход, одна из них, сильно взмахивая кривыми крыльями, повисла над бортом, и молодая дама стала
бросать ей бисквиты. Птицы, ловя куски, падали за борт и снова, жадно вскрикивая, поднимались
в голубую пустоту над
морем. Итальянцам принесли кофе, они тоже начали кормить птиц,
бросая бисквиты вверх, — дама строго сдвинула брови и сказала...
Полыхал костер, и тени плясали, взвивались искры и гасли, и миллионы новых устремлялись
в ту же небесную пропасть; и ручей полнозвучно шумел: если
бросить теперь
в него чурку, то донесет до самого далекого
моря.
Я шёл
в немом восхищении перед красотой природы этого куска земли, ласкаемого
морем. Князь вздыхал, горевал и,
бросая вокруг себя печальные взгляды, пытался набивать свой пустой желудок какими-то странными ягодами. Знакомство с их питательными свойствами не всегда сходило ему с рук благополучно, и часто он со злым юмором говорил мне...
Вдруг она вырвалась из их толпы, и
море — бесконечное, могучее — развернулось перед ними, уходя
в синюю даль, где из вод его вздымались
в небо горы облаков — лилово-сизых, с желтыми пуховыми каймами по краям, зеленоватых, цвета морской воды, и тех скучных, свинцовых туч, что
бросают от себя такие тоскливые, тяжелые тени.
Он встал из-за стола, подобрал клочки письма и
бросил в окно, но подул с
моря легкий ветер, и клочки рассыпались по подоконнику.
Рыжий свет выпуклых закопченных стекол, колеблясь, озарил воду, весла и часть пространства, но от огня мрак вокруг стал совсем черным, как слепой грот подземной реки. Аян плыл к проливу, взглядывая на звезды. Он не торопился — безветренная тишина
моря, по-видимому, обещала спокойствие, — он вел шлюпку, держась к берегу. Через некоторое время маленькая звезда с правой стороны
бросила золотую иглу и скрылась, загороженная береговым выступом; это значило, что шлюпка —
в проливе.
Я
брошу их
в море. Забудем о них.
С
моря дул влажный холодный ветер, разнося по степи задумчивую мелодию плеска набегавшей на берег волны и шелеста прибрежных кустов. Изредка его порывы приносили с собой сморщенные, желтые листья и
бросали их
в костер, раздувая пламя, окружавшая нас мгла осенней ночи вздрагивала и, пугливо отодвигаясь, открывала на миг слева — безграничную степь, справа — бесконечное
море и прямо против меня — фигуру Макара Чудры, старого цыгана, — он сторожил коней своего табора, раскинутого шагах
в пятидесяти от нас.
Отец не поверил и этому сыну и
бросил его
в море.
Говори мне правду!» Вороненок боялся, что отец
бросит его
в море, и сказал: «Буду».
Поликрат прочел это и послушался своего друга. Он сделал вот что: был у него дорогой перстень; взял он этот перстень, собрал много народа и сел со всем народом
в лодку. Потом велел ехать
в море. И когда выехал далеко ва острова, тогда при всем народе
бросил перстень
в море и вернулся домой.
Наверное, ты не вспоминала о ней
в дни благополучия, а теперь, когда тебя, как ласточку,
бросает бурей по грозному житейскому
морю, ты решила прибиться к тихой пристани.
— Очень просто. Задул с
моря норд-ост и быстро усилился до степени шторма, а рейд
в Дуэ открыт для этого ветра. Уйти
в море уж было невозможно, и капитан должен был выдержать шторм на якорях. Якоря не выдержали, на беду машина слаба, не выгребала против ветра, и клипер
бросило на камни…
С упоением вслушивалась она теперь
в передаваемый Наташей старинный обряд обручения дожей с Адриатическим
морем. Волны народа… Пестрые наряды… певучая итальянская речь… Гондола, вся увитая цветами… И сам дож
в золотом венце, под звуки труб, лютней, литавр поднимается
в лодке со скамьи, покрытой коврами, и
бросает перстень
в синие волны Адриатики при заздравных кликах народа…
Евангел повествовал, что, по внезапной смерти Горданова, за которою не замедлил еще более неожиданный «скоропостижный брак неутешной вдовицы Глафиры Васильевны Бодростикой с Генрихом Ропшиным», дело о самой смерти покойного Бодростина как-то вдруг стушевалось и все остаются довольны, не исключая главного виновника, умопомраченного Висленева, сидящего
в сумасшедшем доме, чем он не только не обижен, но, напротив, необыкновенно дорожит этим удобным положением и сам до того за него стоит, что когда кто-то над ним подшутил, будто жена намеревается его оттуда вынуть и взять на поруки, то Жозеф страшно этим встревожился и сам всем напоминал, что он опасный помешанный и убийца, на каковом основании и упрашивал не выдавать его жене, а, напротив, приковать на самую толстую цепь и
бросить ключ
в море, дабы ни жена, ни Кишенский как-нибудь не похитили его насильственным или тайным образом.
—
В море теперь Павла Иваныча
бросят… — говорит солдат с повязкой. —
В мешок да
в воду.
Апреля 18 русская эскадра была
в Зунде. Льды задержали ее
в Балтийском
море, и корабли не ранее 11 мая могли
бросить якори
в Кронштадтском рейде. Исполняя приказание графа Орлова, Грейг никому не выдавал пленницы. Офицерам и матросам, под страхом строжайшего наказания, запрещено было говорить о ней.
В самый день прихода
в порт адмирал послал
в Москву донесение императрице о благополучном прибытии эскадры
в Россию.
— Ай-ай-ай! Вот и Черное
море! — кричала Тася, еще громче заливаясь смехом, — a вот и лодочка. Я пустила по
морю лодочку, глядите! — кричала она, отрывая кусок ситного и
бросая его
в лужицу.
Шмыгающей походкою шла по набережной женщина с воровато глядящими исподлобья глазами, с жидкою шишечкою волос на макушке. Наклонилась, подняла на панели дно разбитой бутылки с острыми зубцами, оглянулась настороженно и
бросила через каменные перила
в море.
По крыше шумел злобный норд-ост,
море в бешенстве
бросало на берег грохочущие волны.
А вы
бросаете ваших пленников
в темные подвалы, люди лежат на холодном каменном полу, вы их
морите голодом.
— Растерзать их всех, шкуры спустить и повесить на фонарях! Пусть все видят! Уничтожить! Вот как с офицерьем было! Попищали они у нас, как погоны мы с них срывали, да
в море бросали с палубы вместе с погонами ихними! А то
в топку прямо, — пожарься!
Гору эту буряты считают святыней и по праздникам собираются сюда молиться,
бросая каждый раз
в море то медную, то серебряную, а то и золотую монету.
—
Бросайте ваши гроши, завернутые
в бумагу, с набережной
в море и посмотрите, как наши ребята станут ловко нырять.
Смотри Древнюю Вивлиофику.] и желая стать твердою ногою на берегу Балтийского
моря, чтобы сзывать
в свое отечество богатства и просвещение Европы, он
бросил Карлу перчатку будто за оскорбление, сделанное ему рижским комендантом Дальбергом.
Еще до мировой войны империализм
в своей неотвратимой диалектике выводил государства и народы из их замкнутого национального существования и ввергал их
в мировую ширь,
бросал за
моря и океаны.
Встряхнулся солдат, ему что ж. Рыбам
море, птицам воздух, а солдату отчизна — своя часть. Не
в родильный дом приехал, чтобы на койке живот прохлаждать… Веселый такой, пирожок свой с луком — почитай, восьмой — доел, крошки
в горсть собрал,
в рот
бросил и на резвые ноги встал.